на дно в последний раз. вода унесёт нас к вратам рая, дорогой божий сын.

в подземельях ледяного города ты слышишь лишь шелест замерзших листьев. они пытаются ещё жить. ещё минуточку, земля. откидываешься назад, падая в пропасть, твоя пропасть — твой собственный мир, где бороздит чума. твоё имя у чертей на тонких губах. твоё имя разжигает огонь на вершине горы чистилища. /сынхванни, врата в хельхейм закрываются пред тобой/. беги быстрее. беги быстрее, мальчик. мальчик бежит быстрее утренней звезды, что ярко сияет на рассвете перед восходом горящего солнца. мальчишка гонится за солнцем, но никак не может догнать его. мальчик-пёс, гоняющийся за солнцем.
пёс, вой на луну, не ищи тревоги. покажи внутреннего волка.
покажи силу.
пёс, берегись палящего солнца.
пёс, просто беги.

находишь свою боль повсюду и хранишь её в себе на протяжении всей своих жизни скудной. а ты человек сентиментальный, будешь до конца жизни с своими воспоминаниями, которые отпечатком заложились в твоей голове — снимки сделанные на фотоаппарат instamax mini 8. а где-то за шкафом закинут этот самый красного цвета фотоаппарат [покупал его себе на какую-то важную дату, которая с годами тоже лишилась смысла]. у тебя всё со временем лишается смысла, превращается в грязные комки боли и на этом всё заканчивается. заканчиваешься ты, потому что твоя история уже давно дописана. вот эпилог, вот же он. сынхван, ты совсем не видишь, что уже давно должен был покинуть цитадель боли? разве не видишь, что держишься на плаву лишь благодаря таблеткам от синдрома дефицита внимания. ты египетская мумия — каждую неделю перевязываешь бинты-кожу, чтобы следующим утром быть таким же чертовски весёлым и заводным; а старые раны сынхвана до сих пор ноют, каждый день сообщая ему: «мы не забыли о тебе, наш милый друг». тебе сложно, иногда разваливаешься на части, словно плохо сконструированное здание. иногда ты целый день проводишь в одиночестве, сидишь в гостиной с бутылкой горьковато на вкус дешёвого пойла, и смотришь в потолок, на котором висит лампа с слишком яркой лампочкой. иногда сынхван смотрит на себя в зеркале и не понимает, что с ним не так — причёску не так уложил или же проблема где-то глубже. тянешь себя за худые щёки, всматриваешься в чёрные омуты своих глаз не видя в них ничего. и это пугает. тебя пугает, что однажды, посмотрев в зеркало, ты увидишь другого человека. боишься, что новый ли сынхван окажется тем ещё гадом, которого твои друзья_знакомые не привыкли видеть. ты боишься, что однажды от тебя все отвернутся, потому что люди ничем не отличаются от животных и им свойственно оставлять слабых позади себя. хотя ты готов поспорить, кто здесь ещё слабый.
в тебе покоится много лжи, которую ты тщательно пытаешься скрывать от любопытных глаз пройдох. в чужих глазах видишь желание — тебя хотят вскрыть, чтобы достать из саркофага пыльного тебя настоящего. а ты очень боишься этого эпизода, который может с тобой произойти в будущем. боишься, потому что внутри тебя плачут лестные духи и поют грустные песни нимфы водные. не создан ты для жизни реальной, не создан для того, чтобы по-настоящему уже жить.

матушка обнимает тебя, прижимая твою маленькую головку к себе ещё ближе. она старается показать тебе одну вещь: — вот, сынхванни, ты под моей защитой. смотри. ты наблюдаешь за матерью, потому что совсем не понимаешь её. не понимаешь того, зачем она тебя родила, когда в очередной раз срывается на крик и уходит от тебя в другую комнату, сильно хлопая дверьми. из её уст ещё никогда не звучало: «лучше бы я сделала аборт // лучше бы ты не рождался», и именно с этой паузой ты понимаешь, что всё не так уж и плохо. она говорит, что ты у неё единственный и ты почти веришь в эту сладкую ложь. ты понимаешь, что это ложь, когда она на каждый запрет говорит тебе, что так для тебя будет лучше // я забочусь о тебе, сынхван. и ты пытался верить. ты надеялся, что, если поверишь в эту пустоту, спасёшься от горькоты в горле и переменных всхлипов, переходящих в немой крик; тебе не удавалось словить материнское настроение хорошее, когда ты о чём то мечтал, грезил об этом каждый день. рассказывая матери о своих мечтах или успехах, она вновь и вновь опускала тебя на землю, говоря, что это ещё не вершина, что для такого нужно больше стараний, что у тебя просто ничего не выйдет. мать руководила тобой с такой лёгкостью, что со временем у тебя зарождалось то гнилое чувство обиды.

ты часто болеешь. то забудешь взять с собой в школу зонт и будешь бежать с школы до дома под ливень в одной легкой весенней курточке. и на следующий день у тебя болит горло и голова. в тебе часто сражаются два создания, которые олицетворяют your soul&health; ты много пропускаешь, поэтому родители решают, что тебе нужен репетитор — преподаватель кан, который прекрасно разбирается в истории, математике и английском. а ещё преподаватель кан лишь года два назад как выпустился из педагогического института.
он приходит в семейный дом ли каждый день. и все было бы в порядке, если кан не открылся перед тобой с другой стороны. в его лике видели христа, прекрасного учителя, приоткрывающего двери перед незрячими. ты даже восхищался преподавателем, потому что он окончил изобразительную_музыкальную школы, умел играть на гитаре, скрипке и красиво рисовал — идеальный благородный человек; родители приглашали кана киёля на ужин, угощали китайской кухней и кан всегда благодарил их семью, смотря на тебя с лёгкой улыбкой. раньше не понимал ты к чему все эти улыбки и косые взгляды, брошенные в твою сторону, но повзрослев ты понял, что попался в ловушку ещё с самой первой встречи. тебе подловили. тебя стали разрушать. нет. ты сам позволил себя разрушить до последней частицы души.

кислотное солнце вместо глазниц
lorn – acid rain :: познание сокрытого
глаза прикрываешь, жмурясь от неприятных ощущений. губы твои приоткрываются, но кричать ты не можешь. твой голос охрип. ты ослаб и не можешь сейчас даже сжать ладони в кулаки. оболочку глаз покрыла пелена страха, но ты не можешь спастись. не можешь вырваться из лап чудовища, в котором всегда видел только хорошего человека благородного. ты помнишь как тот хватал мягко тебя за руку, когда вы оказывались в толпе, и чтобы тебя никто не ударил это был единственный удачный жест. ты помнишь как он хвалил тебя за любое достижение, за любую маленькую победу, которую ты одерживал. он ценил твои труды и улыбался тебе солнечно. но преподаватель кан киёль не был добрым человеком — монстр тысячеглавый покоился внутри него. как же раньше ты не замечал, сынхван? как ты мог так легко довериться? — дурак сынхван! дурак! — кричишь ты сам себе, когда понимаешь, что брошен в металлическую клетку. когда не видишь пути назад. когда перед глазами лишь два чёрных омута дьявола асмодея и темнота всепоглощающая; рука бога соприкасается с твоей холодной кожей. скользит плавно вниз, обводя каждый миллиметр твоего тела. а у тебя такое чувство словно ты упал в колодец с слизнями. и они обволакивают твоё тело. они прижимаются к тебе присосками. — сынхванни, ты такой красивый. хриплый голос звучит у самого уха. ком к горлу подступает и ты тянешься руками к чудовищу в попытке его оттолкнуть от себя. но идеальный_благородный, такой священный кан киёль намного сильнее тебя. он вжимает тебя в диван и продолжает делать с тобой всё, что хочет. киёль шепчет тебе на ухо приторные слова, которые, кажется, должны тебя успокоить. ты лишь сильнее дрожать под телом тяжёлым начинаешь. киёлю надоедает эта церемония. киёловские движения разом становятся быстрее и жёстче. он уничтожает тебя. он трахает тебя, шепча приторное «сынхванни».

// тебе так жаль,
что ты поверил в христа.
тебе так жаль,
что ты не разглядел иуду.

натягиваешь на лицо социальную маску и продолжаешь выходить в круг людей. ты потерял веру, что тебя кто-то услышит, поэтому стал двигаться дальше. в заумной книжке о психологии ты вычитал, что в ситуации стресса человек может выделить всю возможную заботу и защиту, и, если переводить всё в термины психологические — это называется «контейнирование». для тебя создают безопасный кокон, ты прячешься в своеобразной психологической «пещере», где можешь полностью отдаться чувствам; из старших никто не поинтересовался почему твоё настроение так резко упало и что свело всё к тому, что ты замкнулся в себе. родители были счастливы, что ты до сих пор поддерживаешь статус примерного ученика и отличника и не лезли никогда со своими расспросами // их просто это не волновало. поэтому ты в одиночку борешься со своими демонами, которые с каждой ночью всё сильнее затягивают тебя в бездну. ты хочешь умереть, но это необратимый процесс. ты разгневаешь богов своих. ты же не хочешь, чтобы на землю обрушился рагнарок? конечно, не хочешь. боишься. ты боишься и дрожишь весь, когда языки пламени должны тебя греть, согревать твою тушу. ты дрожишь и стучишь зубами, когда попадаешь под сильный ливень и бежишь в сторону своего дома. ты ощущаешь панику. паника. паника. воспоминания, словно голодные крысы, грызут твоё сердце. страх овладевает тобой постоянно и ты уже поддаешься ему, не пытаясь даже спастись. ты ослаб из-за лика лже-христа. ты лишился крова. ты лишился своего щита. теперь ты прячешься в тёмном углу своего дома и заламываешь себе руки.

// пёс убежал от всего.
от себя, от религии,
от собственной тени.

боишься в глаза смотреть и прикосновений. ты лучший в классе, твоё имя занимает первую ячейку в длинном списке рейтинга учеников. у тебя прекрасный средний балл и преподаватели тебя любят, хотя поведение у тебя ещё того негодника. тебе нравится учиться и, наверное, для тебя это единственный способ не вспоминать о своём прошлом. ты уже в старшей школе, прошло столько лет, а старая рана до сих пор гноится. ты совсем не заботишься о своём здоровье. твои одноклассники говорят, что у тебя круги под глазами уже с размером в две кометы, они хлопают тебя по плечу, зовут на совместный ланч. а ты лишь чешешь затылок и говоришь, что тебе нужно переписать конспекты по математике, потому что ты на тех уроках отсутствовал в связи с болезнью. друзья уходят, а плечи до сих пор продолжают гореть, неприятно покалывая кожу. ты ненавидишь это в себе. ненавидишь этот страх, ненавидишь сознание, которое получает экстаз лишь от того, что вновь и вновь вырисовывает картины, где ты в главной роли.
иногда ты думаешь, что мог бы пойти в полицейский участок и рассказать обо всём, но это лишь слова. ты до сих пор сидишь за партой, пишешь конспект за учителем и поглядываешь в окно. ты совсем не понимаешь ни себя, ни остальных людей. смотришь на них внимательно, следишь за каждым движением_фразой, но ломаешься под натиском. они все такие разные, непохожие, они такие все чужие для тебя, что тебе ещё сложнее справляться с ролью лучшего ученика.

лежишь на том самом диване, на котором семь лет назад тебя изнасиловали. тебе смешно становится от этого маленького уточнения. смотришь в белых потолок и думаешь, что же за эти семь лет изменилось. твоё окружение? твои взгляды? ты сам? ты не знаешь. тот маленький мальчик уже давно вырос и стал настоящим мужчиной, сражающимся за справедливость. мальчик до сих пор любит белый рис и готов ради него на всё. мальчик вырос, выбрал уже для себя три университета и ждёт лишь вердикта завуча по воспитательной работе, который и занимается всей этой бумажной волокитой. маленький мальчик надеется, что у него жизнь изменилась — стала лучше, но все полёты на олимп разрушают кошмары.

— — — —

выпиваешь собственную кровь из золотого грааля. на твоей темноволосой голове лавровый венок, а руки приколочены к древу жизни твоей. к твоей смерти, сынхван. // сынхван — переполненный сосуд. сынхван — тихое недовольство и усталость // твои проблемы тянут тебя на дно, но не переживай — мы набьём твоё брюхо камнями. у тебя всё постоянно валится с рук — мы отрежем тебе руки. ты был добрым и кормил своих гиен цыплятами — мы скормим твоих гиен льву. ты устал от этих демонов, которые изо дня в день терзают твою душу? устал. ты устал проживать каждый день, словно после него будет ещё десять тысяч? да. ты мечтаешь наконец увидеть восход солнца, но опаздываешь. всегда. ты опоздал в своей жизни. опоздал в своих решениях. опоздания для тебя = клейму неудачника. в тебе живёт молчаливый демон, который поглощает вязкую слизь. она циркулируется вместе с твоей кровью. тебя утягивает в бездну. но улыбка на лице становится всё ярче. ты же должен быть идеальным. самым прекрасным.

скрой в себе неудачника.
спрячь в шкафу мертвеца.
сожги свою тень.

грехи разрушают тебя, не дают нормально спать и отбирают все истоки жизни. /а она у тебя была, сынхван-а?/ ты уже устал боятся всего. ты каждый день переживаешь, что кто-то узнает твои секреты, кто-то сможет увидеть скелеты в твоём шкафу. ты боишься, что начнёшь захлёбываться в ванной наполненной ртутью. носишь на лице маску солнца. [не]угасающего солнца [жалкий лжец, не показывающий себя настоящего]. такой идеальный парень. хороший сосед. вкладываешь свои деньги в благотворительность, улыбаешься знакомым, наклоняя голову немного в бок. просто ад утягивает тебя вниз, просто всё твоё яство скоро падёт ниц перед сатаной.
ты ненавидишь раздавать советы. под кожей ползают земляные черви. они разъедают тебя. сжирают. но ты уже не можешь прекратить. наступаешь на те же грабли. теряешь дорогих людей. ты теряешь всё, потому что такие неудачники как ты ничего недостойны. безымянное существо. тень человека. чёрная суггестия миража. одинокая вечно луна. нездоровый. слабый. неблагодарный. твоё лицо как с картинок на сигаретных пачках, как «абсурдный час» ф. пессоа.

вулканический взрыв
phildel – moonsea :: ошибочный свет
её зовут мунсу. у неё красивые длинные пальцы и понятный почерк, когда она пишет на английском — это было первым, что ты заметил в девушке с высветленными в пепельный цвет волосами. она была старше тебя на два курса и тоже училась на факультете журналистики. ты часто сталкивался с ней в коридорах университета. специально забирал последний шоколадный кекс с прилавка. ты хотел привлечь её внимание, но никогда не говорил с ней. чаще всего говорила мунсу и ей было точно плевать на то, кто ты. ей было плевать на всё, кроме себя. она курила тонкие ментоловые сигареты, носила рваные штаны, которые лишь подчёркивали прекрасные ноги мунсу. она умела себя преподносить, она парила над всеми. и ты захотел парить вместе с ней. вновь отрастить себе крылья и взлететь. — привет, меня зовут ли сынхван. я обожаю медовые чипсы и мой любимый сорт чая — «могвача». можно я тебя проведу после занятий? спрашиваешь однажды ты, словив мунсу у выхода. она смотрит на тебя испепеляюще и недобро. из-за этого взгляда ты скукоживаешься, чувствуешь как уменьшаешься в размерах. чувствуешь как по спине ползёт слизняк; мунсу хрипло смеётся, запрокидывая голову. она говорит, что это слишком детское приветствие. она говорит, что ты забавный [таким тоном говорят только: «о, какая забавная зверюшка»]. а ты молчишь, просто ждёшь ответа от неё: да или нет? а она словно чувствует эту немую мольбу в твоём взгляде. она дразнит тебя, чтобы в конечном итоге утянуть за собой.
мунсу много говорит. тебе это нравится, потому что это одна из причин твоего молчания. ты лишь улыбаешься ей и киваешь, когда она якобы спрашивает твоего одобрения. мунсу рассказывает тебе о жизни в америке, говорит о их классных улицах и неблагополучных районах, где можно всегда найти для себя приключения. в голове у себя делаешь заметки. у тебя лист а4 для мунсу.

любит шоколадные кексы и чёрный цвет // её любимые музыкальные исполнители: halsey и группа «panic! at the disco» // её отец владелец крупной юридической компании // у неё был секс втроём [после предыстории к этому тебе стало немного неловко] // не умеет плавать // живёт с старшим братом и двумя собаками породы вельш-корги // любит фейерверки и взрывы // в старшей школе ей дали прозвище «пандора» // у неё был парень, у которого был пирсинг на члене // она дотошна и до дури болтлива // она не такая яркая как ты думал

у тебя язык не поворачивается сказать, что она прохвостка // грязная шлюха, которую стоило уже давно бы стерилизовать. но ты каждый день ждёшь её после занятий и ты провожаешь её до самого дома. ты даришь ей цветы и по несколько упаковок шоколада. мунсу не привлекает тебя в сексуальном плане и ты больше не восхищаешься её красотой, как раньше. и когда она выпустилась никто из вас не звонил, хотя у вас были номера друг друга. и ты легко забыл о ней как об очередном ошибочном солнце для луны [для тебя].

три раза в неделю ты идёшь в центральную больницу и сдаёшь кровь. работаешь волонтёром там же и в доме престарелых по выходным. тебе нравится приносить счастье людям. нравится видит надежду на сморщенных лицах, потому что эта надежда переходит и к тебе самому. ты хочешь верить, что изменился за столько лет. уже такой взрослый и сильный. такой сильный сидишь на таблетках со второго курса. такой сильный, что спишь с включенным светом в комнате. ты такой сильный, что слышишь смех чужой в своей голове. над тобой насмехается даже тень, она корчит разные рожицы и мешает тебе сосредоточится. тебе не нравится, что ты так легко сдаёшься и так легко попадаешь под чужое влияние. тебе стыдно, что иногда ты не можешь выйти даже на улицу, потому что тебе так плохо.
один раз в неделю тебе приходится созваниваться с матерью по скайпу, рассказывать обо всём и обязательно спрашивать как поживает она, хоть ты и по сей день таишь на неё обиду. мать с годами стала лишь ещё медлительней: медленно говорит, запоздало реагирует. она зовёт тебя своим сяогоу, говорит, что перешлёт на карточку денег, чтобы её любимый и единственный сыночек ни в чём не нуждался — ты не нуждаешься в её лже-заботе. тебе не нравится, что мама каждый раз спрашивает о том поел ли ты и как дела с учёбой и работой [ты сказал ей, что получаешь второе высшее образование на факультете менеджмента и подрабатываешь баристой в старбаксе]. матери незачем знать, что зарабатываешь ты лишь на написании студентам дипломных работ и эссе и даже не пытался ещё пойти работать по своей специальности, хотя очень хряешь. всё же некоторые твои дела должны касаться лишь тебя. трогать лишь тебя. волновать единственного тебя.

под кроватью валяются бутылки из под имбирного сока с яблоком, коробки из под пиццы и ещё где-то там, ближе к стене, спрятался дрожащий ты. принятие таблеток от дефицита внимания сперва давали прекрасный эффект. ты мог круглые сутки, не смыкая глаз, работать над курсовой или сделать групповой проект, о котором тебя попросил третьекурсник. а тебе не жалко помочь другу. ты принимаешь по две-три таблетки и тебя уносит. проваливаешься с каждым разом всё глубже под землю. дальше.

сколько раз ты пытался избавиться от этого голоса. заполняющего стенки твоей черепной коробки? сколько раз ты пытался отвертеться от лишних прикосновений? сколько раз ты сказал пак хэчжину фразу «нет»? ни разу. пак хэчжин человек, который с новой волной занялся твоим уничтожением. он обаятелен. красив. и улыбка у него такая липкая и тебе даже кажется, что на тебя выливаются ведро с помоями. хэчжин — точная копия твоего двадцатитрёхлетнего преподавателя кан киёля. и от этого у тебя мурашки по спине. ты смотришь на пака и видишь в нём того самого монстра с ликом христовым. и твоя дрожь мелкая пробивается через поры, когда хэчжин при встрече обнимает тебя, прижимая к своей груди. когда хватает за руку и тянет за собой, словно ты какая-то собачка, главное лишь позвать [оправдываешь своё имя детское]. кан киёль также тянул тебя на разные выставки, на «ночь музеев» и водил кафе, оплачивая своё фраппе и твоё мороженое — банановый йогурт и яблоко. киёль также обнимал тебя при встрече. иногда он наклонялся и целовал тебя в уголок губ на прощание, когда родителей не было рядом. киёль делал всё, что приходило в его голову — он ломал тебя красивыми словами. он уничтожил твоё доверие, когда толкался в худое тело. ты лишился всего, когда чужие губы оставляли засосы на теле. ты вспоминаешь обо всём этом, когда смотришь на пака хэчжина. и ты хочешь впервые покончить со всем этим, взобраться на крышу многоэтажного здания и просто прыгнуть. стать свободным.
пак со временем стал приглашать тебя к себе в приёмную и ты чувствовал неловкость, сидя на диване. ты боялся, что пак хэчжин — иллюзия и перед тобой тот самый кан киёль, который двенадцать лет назад изнасиловал тебя. ты так боишься, что это может повторится. боишься, что те же горячие большие ладони опять будут сжимать твои плечи. и на вопросы своего «друга» ты отвечал коротко. врал, что устал от работы, которая была для тебя одной из радостей. говорил, что не любишь, когда тебя трогают, это якобы нарушает твоё личное пространство. а на следующий день хэчжин застаёт тебя на улице обнимающим ххх и с улыбкой на лице. всё же из тебя плохой врун, но ты так стараешься быть примерным игроком в этой игре.

а хэчжин на вкус, как солнце. словно, тебя поцеловал в плечи сам солнечный свет, согрев твой вечно ледяной кокон из кожи и костей. и пока солнце прикасалось к тебе, твою комнату освещал яркий свет. рядом с ним ты чувствовал смешанные эмоции: страх и тепло // комфорт и тревогу; а ты был всего лишь темнотой, той одинокой и дождливой. ты никогда не являлся частью хэчжинового созвездия, но однажды все изменилось. и прикоснулась темнота к свету. и солнце встретило луну, которая всё это время была одна. одичавшая и плачущая. но ты знал одну вещь, которая ножом раз за разом била по грудной клетке. та истина, о которой ты стал забывать — солнце никогда не останется с луной надолго.

× × ×
и луна ветру шепчет, чего же ты молчишь?

i. мать сынхвана^{китаянка} — историк и лингвист, известна своими публикациями по истории древней индии и китая. отец^кореец — до своей кончины [умер от миеломы] работал над последним романом, который так и не успел дописать;
ii. в тринадцатилетнем возрасте подвергся сексуальному насилию, о котором никто из родных не в курсе — сынхван предпочёл стереть этот момент из своей жизни, но выходит у него это ужасно;
iii. участвует в разнообразных волонтёрских программах: сдаёт кровь в больнице, работает в больнице на добровольной основе, помогает в доме престарелых, чистит улицы и каждую неделю привозит в приюты для животных по две больших пачек корма и разных игрушек;
iv. у него клаустрофобия и боязнь темноты;
v. постоянно мёрзнет. даже в летнее время может спать под зимним шерстяным одеялом и чувствовать дрожь. о таких людях как сынхван говорят: руки и ноги, как лягушки.
vi. совсем плох в бытовых вопросах. готовить вовсе не умеет, но хорошо разбирается в японской и китайской кухнях и может рассказать поэтапно как готовится блюдо, но готовить самостоятельно что-то не решается после того как однажды устроил пожар в квартире друга, готовя цыплёнка гунбао;
vii. его редко увидишь в костюме, предпочитает свободную одежду: фланелевые рубашки, свитера, штаны с потёртостями в районе колен;
viii. принимает таблетки от дефицита внимания. он не болен, просто однажды ему друг рассказал, что эти таблетки повышают работоспособность и концентрацию, поэтому сынхван частенько их принимает и не спит потом ночами.
ix. сильно теряется и начинает нервничать, когда его зовут «сынхванни». может даже не откликаться на своё имя в этой манере, потому что оно ему неприятно;
x. с годами так и ни с кем не вступил в романтические отношения и не занимался сексом. дискомфорта по этому поводу не испытывает, но гордится тем, что в старшей школе пригласил на свидание самую популярную девушку и она ответила ему согласием;
xi. частенько выпивает с друзьями в клубах_барах. не чувствует меры, поэтому зачастую первым напивается и творит всякую чушь, за которую ему потом стыдно;
xii. группа крови — i [0] положительная;
xiii. ему удобней общаться в неформальном стиле, но, если человек значительно старше его, то он соблюдает все правила этикета и добавляет суффиксы к имени.
xiv. детское имя ^{«молочное имя», которое  дают в восточной азии} сынхвана — сяогоу [маленькая собака]. имя это слышит сынхван лишь в кругу близких;